Введение

Феминизм в отечественной историографии долгое время считался частью рабочего и социалистического движения. Самостоятельно этот вопрос не рассматривался и поэтому не получил широкого развития, отсюда немногочисленность использованной литературы. Как отмечает О. Воронина, классики марксизма-ленинизма и деятели социалистического движения (Бебель, А. Коллонтай и др.) считали борьбу женщин за свои права «чисто буржуазной затеей».[1]

Ф. Энгельс в письме Л. Лафарг обозвал поборниц женских прав «полубуржуазными ослицами».[2] А. Коллонтай в работе «Социальные основы женского вопроса» высказала мнение, что именно пролетарки, работающие в рядах мужчин, двинули вперед женский вопрос. По ее мнению, феминистки начали свою агитацию гораздо позже, только с половины XIX века. Критикуя правых феминисток, из средних и высших слоев общества, А. Коллонтай обвиняет и левых, социально мыслящих феминисток в двойственности их тенденции: «Программа рабочей партии содержит все, к чему вы стремитесь; если вы не играете двойной игры, если вы искренни, то примкните к ней».[3]

Таким образом, в советской историографии не было условий для детальной разработки этого вопроса. В то же время он очень актуален и важен для современности.

До сих пор в различных уголках земного шара женщины не равны в своих правах с мужчинами. В большинстве стран Азии и Африки женщина по прежнему остается рабой мужчины: в Египте и Саудовской Аравии (а сейчас и в некоторых чеченских семьях) девочкам делается варварская операция женского обрезания, а три года назад в саудовской школе при пожаре сгорело 15 девочек только потому, что религиозная полиция не дала им выбежать на улицу без паранджи! Для Китая и Индии актуальна иная проблема – резкий рост числа абортов в случае, если УЗИ показывает, что пол эмбриона женский – давняя традиция умерщвления девочек-младенцев в цивилизованном мире приобрела своеобразное выражение, особенно на фоне китайского лозунга «одна семья – один ребенок» (Статистика оказалась столь удручающей, что власти этих стран запретили врачам сообщать родителям пол будущего ребенка).

У нас в России этот вопрос также актуален, особенно в контексте терактов женщин-смертниц. Женщин с такой психологией порождает общество, априори ставящее женщину в неравное положение с мужчиной: низкий социальный статус, отсутствие образования (Роза Нагаева, согласно свидетельствам родственников, даже не умела читать), жизнь, «зацикленная» на замужестве – именно невозможность выйти снова замуж или продолжить нормальную жизнь вне брака, давление со стороны родственников мужа толкают потенциальную смертницу на своеобразное «сати», дополняющееся соображениями мести (кстати, в некоторых наиболее отсталых областях Индии традиционное «сати» еще практикуется наряду с варварской традицией умерщвления новорожденных девочек).

С другой стороны, в журнале «Власть» приводится мнение исламского богослова, который утверждает, что во многом на потенциальных смертниц давит манера организаторов террора обращаться с ними как с равным, называя «сестрой», уверяя женщину в важности ее поступка. В мире, где женщина никогда не может даже подумать о том, чтобы сравняться с мужчиной, такое мнимое равноправие очень льстит самолюбию забитых женщин, заставляет их почувствовать самоценность . на краткое время оставшейся жизни. Таким образом, доминирующее мужское общество становится предпосылкой женского терроризма.

Полезные статьи: